На румбе — Полярная звезда - Михаил Волков

— Вах, зачем говоришь, Молдавия лучше всех, — кипятится Мамедов. — Ты был в Баку? Ты знаешь, что это за город? Наверное, думаешь, только нефть? Нет, у нас все есть и даже больше и лучше, чем в Молдавии. Но в гости к тебе приеду, Иван.

Аго Санник — эстонец. Он не кипятится. Говорит спокойно, но веско:

— У нас нет винограда и нефти. Но мы много ловим рыбы. Балтийское море не хуже Каспия. И климат хороший, нет такой духоты, как в Баку. Видели бы наши леса и озера! Более красивых мест, чем у нас, я еще не встречал.

— Я живу в Ульяновске, — начал Александр Буранов. — Город старый, ему больше трех веков. Родина Ленина! Побывать у нас надо всем обязательно.

— Расскажи подробнее о ленинских местах, о сегодняшнем Ульяновске, — просит рулевой-сигнальщик Геннадий Турков.

Буранова не перебивает никто. Всем интересно знать, какой он, сегодняшний Ульяновск.

Ярко и образно рассказывали об Украине Николай Фоя и Георгий Штепа.

Украинцев на лодке много. И потому рассказы Фои и Штепы, красочные и живые, с меткими украинскими словечками и выражениями, активно дополнялись другие ми земляками.

Потом, собравшись все вместе, они запели «Распрягайте, хлопцы, коней».

Не отстали от них и белорусы. Здесь ведущий — химик, ветеран подводной лодки, мичман Антон Гедревич. Он был в ударе. Его земляки, матросы Кулешов и Ковалевич, прочитали собственные стихи о родном крае.

Узбек Касымов не ограничился гимном Ташкенту.

— Я из кишлака, потому спою о кишлаке.

Он взял самодельный дутар, с которым не расставался, подтянул струну и сказал, что будет петь своя песню в переводе на русский. Перевод был с ошибками, но никто не обратил внимания на эти детали.

— Сам играю, сам пою, — объявил Касымов и запел гортанным тенором.

А у нес кишмиш,Груши, виноград.Приезжайте к нам в кишлак,Будем очень рад.

Касымова вызвали на бис, и он с достоинством повторил свое сочинение.

Этот удивительный вечер закончился исполнением песни «Широка страна моя родная», после чего по боевым сменам просмотрели кинофильм «Цирк».

Интересно провели мы диспут: «В чем романтика ратного труда?» и тематические вечера — «Никто не забыт, ничто не забыто», «Два мира — две идеологии».

А КВНы. Очень интересно проходили они на подводной лодке. Сколько юмора и изобретательности, эрудиции и находчивости обнаруживали моряки. Состязание обычно проходило в кормовом отсеке. На старт выходили команды боевых смен, и «схватка» начиналась. Коки готовили для победителей огромный пудовый пирог. Пирога, конечно, хватало для всех, но вручался он победителям.

Помню финальную схватку между юмористами первой и третьей боевых смен. Бедное жюри не знало, кому отдать предпочтение, настолько изобретательны и остроумны были все, а особенно капитаны команд — Геннадий Тяжелов и Вячеслав Базилевский. В этот день в корабельной газете появился большой репортаж а места «боев». Были в нем и такие строки:

…Сколько в этом попурриВыдумки и вкуса.Сбилось бедное жюриС боевого курса.Надо подводить итог —Вроде все едины:Резать призовой пирогНа две половины.Кок довольный, весь в муке,Сделал вывод личный:«Дело тут не в пироге —Отдых был отличный…»

Проведение КВН надолго отвлекло людей от мыслей о береге и не только в момент проведения самого состязания, но за много дней до этого — ведь люди готовились к «схватке».

Одними заботами, одним стремлением жил сплоченный многонациональный экипаж — выполнить задачу успешно и возвратиться в родную базу с чувством исполненного долга. А мероприятия, о которых я здесь поведал, способствовали нашему успеху.

МАЛАЯ ПОДВОДНАЯ СПАРТАКИАДА

Моряки любят спорт. Выносливых, сильных, ловких уважают на флоте. А в руководящих документах сказано: «Физическая подготовка — неотъемлемая часть боевой подготовки».

И мы гордимся тем, что впервые в истории длительных походов подводных лодок провели спартакиаду, назвали ее — Малой подводной. Потом это вошло в традицию не только на нашей лодке.

Не раз замечал, что после нескольких недель плавания у моряков, особенно молодых, появляется своего рода психологический надлом, понижается бдительность, возникает раздражительность.

Вот как раз в это время и намечено было начать соревнования. Нужна была встряска. И подводная спартакиада помогла.

Но как в неимоверной тесноте отсеков лодки все же провести спартакиаду, и что в нее включить? Об этом мы думали на берегу и в море.

И постепенно рождалось «Положение о Малой подводной спартакиаде». Его основные требования: соревнование проходит между боевыми сменами, участвовать должны все, без исключения (если кто-то не хочет, то смене даются штрафные очки: одно очко — за моряка срочной службы, два — за сверхсрочника, три — за офицера). Но зато за участие офицера или сверхсрочника второй возрастной группы участнику давался коэффициент — два, третьей группы — три. Личное первенство определялось в каждом виде по наименьшей сумме очков. За лучший результат, первое место, — одно очко, второе — два и так далее. Кто не участвовал, получал последнее место плюс одно, два или три штрафных очка в зависимости от звания.

Долго мы думали, а что же можно внести в программу состязаний, и остановились на следующих видах: растяжение эспандера, подтягивание на перекладине, подъем переворотом на перекладине, приседание на одной ноге, отжатие от палубы на руках, удержание положения «угол» в упоре на руках, жим гири весом шестнадцать, двадцать четыре и тридцать два килограмма (по выбору). Кроме того, в спартакиаду вошли первенство по шашкам и шахматам (команда пять человек от смены). То есть то, что можно организовать в условиях плавания.

На проведение состязаний в каждом виде давалось три-четыре дня с разрешением в течение этого времени любому желающему улучшить свой результат. А потом уже подводился итог.

Таким образом, спартакиада растягивалась на несколько недель. Этим достигались два важных момента: во-первых, мы не давали участникам перегрузок, а во-вторых, — продлевали дух соревнования, его эмоциональное воздействие на всех.

А воздействие спартакиады переоценить трудно.

Помню начало ее. Основным местом проведения был избран отсек электриков. Там, было, скопились и выступающие и болельщики. Пришлось ограничить доступ в отсек — не более пяти выступающих. Но так как растяжение эспандера, а это был первый вид соревнований, не требовало специальных приспособлений, как, например, подтягивание на перекладине, то решили проводить параллельно состязания и в корме. Турбинисты, в свою очередь, предложили для выступлений и свой отсек.

Итак, спартакиада началась сразу в трех местах, почти одновременно.

Сведения о результатах стекались в центральный отсек.

Первым вышел на старт наш доктор, Егорыч. Все знали, что он особенно силен в гимнастических упражнениях и в этом номере среди лучших увидеть его не ожидали. Однако он сразу же опроверг это мнение.

Начал Егорыч легко. Первые двадцать движений сделал играючи, без напряжения.

— Ему, конечно, легко, — заметил высокий и длиннорукий торпедист матрос Поторока. — Рост малый. Эспандер почти не надо растягивать.

— Да, с такими ручищами тебе не легко, — посочувствовал электрик матрос Сонин. — Зато силища-то какая. Тебе не в пять нитей эспандер нужен, а в десять, по крайней мере.

А Егорыч уже перевалил «за тридцать». Усталость наступила мгновенно. Еще тридцать четвертый раз был сравнительно легким, а потом только три движения добавил он к результату.

— Овчинников — тридцать семь раз! — зафиксировал окончательный результат судья, капитан 3 ранга Анатолий Жуков. — Кто больше?

— Разрешите мне, — выступил вперед Поторока.

Ему хотелось немедленно доказать, что и он не лыком шит.

— Или обойду доктора, или эспандер разорву!

Эспандер буквально гудел в мощных руках торпедиста. Казалось, вот-вот лопнет. Но нет, выдержал.

— Тридцать два, — бесстрастно зафиксировал судья.

Поторока был явно огорчен своим результатом.

— Не огорчайся, друг, — успокоил его старшина команды мичман Петров. — За обедом как следует покушаешь и побьешь рекорд.

Худощавый и казалось бы совсем хрупкий рядом с огромным Поторокой, химик Блинов растянул эспандер тридцать пять раз, вконец повергнув торпедиста в уныние.

В это время доложили с кормы — матрос Макаров показал результат сорок один раз, а в турбинном отсеке старший матрос Заболотный растянул эспандер сорок три раза.

Страсти накалялись. В боевых листках появились первые отклики на спартакиаду и фамилии лучших и худших. Мотористы нарисовали мощную фигуру матроса Булгакова, требующего у судьи пятый эспандер. Остальные четыре уже лежали порванные у ног богатыря. Булгаков довел рекорд до сорока пяти раз.